Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять! - Страница 6

«Кукла, – само собой пронеслось в мозгу Ивана. – Раф на языке Альгера – “кукла”!»

Господин Раф коротко, почти незаметно, наклонил голову.

– Весь прошлый год и первый месяц этого года мы с вами в основном изучали теорию, – продолжал между тем преподаватель. – Вы узнали, зачем нужна психотехника, познакомились с основными принципами, на которых строится психотехническое воздействие на сознание человека, а некоторым из вас даже довелось самим подвергнуться такому воздействию и благополучно возвратиться.

Все курсанты словно по команде посмотрели на Голицына. Тот недовольно нахмурился.

– Полагаю, что пришла наконец пора активных действий, – заявил между тем нард-кор Швур. – Этим мы сегодня и займемся. Объектом воздействия… будет господин Раф.

Четверо второкурсников дружно вскинули головы.

– О, я вижу, есть вопросы, – удовлетворенно, словно именно такой реакции от своих учеников он и ждал, проговорил преподаватель. – Прошу, курсант Бяо.

– Нард-кор Швур! – в отличие от подавляющего большинства преподавателей Школы, психотехник не имел воинского звания, и обращаться к нему следовало исключительно по титулу и имени. – Ведь, согласно законодательству Альгера, использование активных приемов психотехники в небоевой обстановке строжайше запрещено, разве не так?

– Разумеется, так, – кивнул тот. – За исключением использования их в учебных и научных целях в отношении специально подготовленных добровольцев. Господин Раф – как раз такой доброволец… В некотором смысле.

– В некотором смысле? – переспросил Чан.

– Доброволец, – отрезал Швур.

Иван бросил взгляд на Рафа. Альгерд сохранял полную невозмутимость, словно разговор его вовсе не касался.

– А что означает термин «специально подготовленный»? – задал вопрос Мазовецки. – Присвоение индивидуального пароля?

– Нет, разумеется, – покачал головой преподаватель. – Индивидуальный пароль – прерогатива офицеров Альгера и отдельных – элитных – категорий гражданских специалистов. Господин Раф, заверяю вас, не относится ни к тем, ни к другим.

– Кто же он в таком случае? – уточнил Збигнев.

– Специально подготовленный доброволец, – развел руками Швур, давая понять, что других разъяснений не последует.

– «Кукла», – едва слышно прошептал по-русски Иван. Услышавший его Пашка резко обернулся и понимающе кивнул.

– Сейчас вы разобьетесь на пары, – вновь заговорил преподаватель. – После этого один составит простейшую программу воздействия – из предложенного вам перечня. – На экране на стене высветился список из двух десятков пунктов. – Второй должен будет определить, что именно его товарищ сделал с нашим другом, – полуоборот головы в сторону Рафа – тот вновь и бровью не повел, – и активизировать контрпрограмму. Стандартную – если на первой стадии все сделано нормально, или же нестандартную – если партнер напортачил. Задание ясно?

– Нард-кор Швур, но перед… перед применением вы, разумеется, проверите наши программы? – спросил Мазовецки.

– И не подумаю, – усмехнулся альгерд.

– Но… Это же психотехника! Если что-то будет сделано не так, последствия…

– Тем внимательнее вы будете при подготовке, – бросил преподаватель. – Задания элементарные – никакого «не так» просто не должно быть!

– Понятно, – прошептал Пашка Хохлов. – По бразильской системе, значит…

– Что? – не понял Иван.

– По бразильской системе. «Ералаш» старый видел? Там пацаны футбольного вратаря тренировали на фоне стеклянной витрины. И тот все мячи брал намертво… До какого-то момента, – добавил он с несколько меньшим энтузиазмом.

– Ну… Надеюсь, у Швура есть наготове хороший стекольщик… – пробормотал Голицын.

В партнеры Ивану достался Чан Бяо. Это было неплохо – по части психотехники китаец считался среди второкурсников докой. После короткого совещания решили, что «атаковать» будет Чан, роль Голицына более простая – восстановление status quo. Бяо старался держаться уверенно, но Иван заметил, что когда тот – после дюжины контрольных вычиток – вводил программу в память психотехнического генератора, руки китайца слегка дрожали.

– Ну, кажется, все… – проговорил Чан, нехотя отрываясь от экрана генератора и оборачиваясь к Ивану. По лбу китайца медленно сползала маленькая, поблескивающая в неровном свете ламп капелька. – Готов?

– Готов, – кивнул Голицын, поднимая руку с браслетом. Последнего, вообще-то, можно было и не делать: запись передачи на миниатюрную карту памяти произойдет автоматически, но хотелось создать хоть какую-то иллюзию контроля.

– Приготовились… – выглянув из-за генератора, Бяо еще раз убедился, что в зоне поражения нет никого, кроме подопытного кролика Рафа. – Запуск!

Одна из пластин браслета налилась голубоватым сиянием, сигнализируя о начале записи. Одновременно Иван почувствовал в запястье легкое покалывание. Заставив себя оторвать взгляд от браслета, Голицын посмотрел на Рафа. Тот сидел на стуле, закрыв глаза, дышал ровно, и можно было даже подумать, что альгерд спит. Иван повернул голову в сторону преподавателя: нард-кор Швур стоял к ним спиной, словно происходящее в классе нисколько его не интересовало.

– Стоп! – послышался из-за генератора голос китайца. Покалывание под браслетом прекратилось. – Ваш ход, коллега, – глухим, каким-то не своим голосом проговорил Чан Ивану.

Голицын хотел было ответить, но в горле внезапно пересохло, и он ограничился кивком. Подцепив ногтем панель браслета, Иван заставил ее отъехать в сторону и извлек на свет маленькую – не больше ногтя мизинца – карту памяти. Открыв компьютер, курсант вставил флешку в приемное гнездо. На экране тут же появились три столбца замысловатых символов.