Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять! - Страница 48

– Вы так ничего и не поняли, месье. Сделаете, разумеется. Иначе по крайней мере один из ваших друзей умрет, – произнесено это было без тени угрозы, так, словно речь шла о чем-то банальном, вроде насморка.

По прошествии нескольких минут бесплодных споров шлемы, «Шилки» и браслеты обоих курсантов перекочевали в угол между стеной хижины и плетеной перегородкой.

– Отлично, благодарю вас, месье, – удовлетворенно проговорил незнакомец. – Теперь мы, наконец, можем перейти к делу.

Циновка качнулась, и в комнату вошел…

– Поль?! – ахнул Иван.

– К вашим услугам, месье, – картинно поклонился «инструктор по гориллам».

– Кто это? – тихо спросил Голицына Глеб.

– Экскурсовод из национального парка, – пояснил Иван. – Что вы здесь делаете? – это уже предназначалось негру.

– В данный момент или вообще? – невозмутимо уточнил тот.

– В данный момент… И вообще…

– В данный момент – беседую с вами. А вообще… Вообще – это долгая история.

– По ходу, мы, кажется, не спешим, – заметил Голицын.

– О нет, времени в нашем распоряжении как раз не слишком много, – покачал головой Поль. – Но кое-что рассказать придется, так или иначе. Присаживайтесь, месье, – негр указал жестом в угол, противоположный тому, где была сложена их амуниция.

Иван и Глеб неуверенно опустились на пол.

– Постараюсь быть краток, – пообещал «инструктор по гориллам», ловко усаживаясь напротив курсантов. – Мы, хуту, живем на этой земле испокон веков. И испокон веков же находятся желающие землю эту у нас отобрать. Сначала это были коварные тутси, потом – белые из Европы. Все пытались нас поработить! И даже с провозглашением независимости мало что изменилось: да, белые ушли, но остались их местные прихвостни – тутси. В стране их ничтожное меньшинство – примерно один из десяти жителей – но и власть, и деньги – все у них! Вот вы, цивилизованные люди, как вы считаете – это справедливо?

– Постойте, – проговорил, нахмурившись, Глеб. – Если уж рассуждать о справедливости, то начать надо бы с того, что и хуту на этой земле – пришельцы. Аборигены здесь – пигмеи-тва…

– Лживые сказки, придуманные тутси и белыми для того, чтобы оправдать свое господство! – презрительно бросил Поль. – А будь даже и так: где они, эти пигмеи? За всю свою жизнь я не встречал их и десятка! А знаете, куда они делись?! Их истребили тутси! Так же, как они хотели бы истребить нас, хуту! Но это им, к счастью, оказалось не под силу. И теперь пришло время нашего реванша! Восточно-Африканская республика должна вновь, как это было сотни лет назад, стать страной хуту! Нового поколения тутси не должно родиться!

– Да вы просто дикий маньяк какой-то… – не сдержался Иван.

– Дикий маньяк? – ничуть не обиделся Поль. – Ошибаетесь, месье. Я вполне современно мыслящий человек, учился в Сорбонне, жил во Франции и в Бельгии, посещал США и Германию. И то, о чем я говорю, не безумные идейки, бродящие в головах отмороженных боевиков. Это историческая необходимость. Мы все – и я, и Мельхиор, – он кивнул в сторону двери, за которой остался великан-боевик, – и другие наши братья – всего лишь орудия. Это понимают все – и Президент нашей страны, кстати говоря, не исключение. Конечно, ему нужно сохранять лицо в глазах белых – иначе те могут заупрямиться и, чего доброго, перестанут давать деньги, но в душе он – настоящий хуту, и этим все сказано…

– Ладно, с вашей политической платформой нам все более-менее ясно, – оборвал Поля Иван. – Но мы-то тут при чем?

– Вы нам поможете, – без тени сомнения заявил негр.

– И не подума… – начал было Голицын, но Соколов его перебил:

– Как именно вы это себе представляете?

– Очень просто, – самодовольно улыбнулся выпускник Сорбонны. – Сейчас, благодаря этим хваленым миротворцам, мы связаны по рукам и ногам. Стоит нам собрать хоть сколько-нибудь боеспособный отряд, как появляется это их «летающее блюдце», и все идет насмарку. Но мы придумали, как обмануть наших врагов. Отряд к цели провезете вы. С вами будет всего один наш человек – Мельхиор – остальные поедут в кузове парализованные. Мы проверяли: на перемещение тел, подстреленных из ваших бластеров, система слежения миротворцев не реагирует. По прибытии на место вы приведете наших людей в чувство – нам известно, что вы это можете, а дальше – уже не ваша забота. Пока миротворцы опомнятся – все уже будет сделано.

– Что именно – сделано? – спросил Глеб, хотя наверняка, как и Иван, примерно представлял себе, что может иметь в виду их собеседник.

– В пяти километрах от Хабьяриманы находится так называемый лагерь беженцев, – охотно пояснил негр. – Больше половины тутси, еще оставшихся в стране, – там. Так вот, этот лагерь – позорное пятно на теле нашей страны. Мы сотрем его. Лагерь охраняет армия, но это для нас не проблема…

– Я не понял, вы что, всерьез считаете, что, зная о ваших планах, мы станем вам помогать? – не выдержал Голицын.

– А у вас нет другого выхода, – пожал плечами Поль. – Иначе вы все умрете, а мы все равно рано или поздно своего добьемся – уже без вас.

– Тогда убейте нас сразу, – развел руками Иван. – Что зря время терять?! – краем глаза он прикинул расстояние до «Шилка» в углу. Правда, сначала еще надо будет надеть браслет…

– Хоть в вашем представлении мы и дикари, бесполезные убийства – не наш стиль, – заметил негр. – Что ж, я и не предполагал, что вы согласитесь сразу… – и, повернувшись к двери, он прокричал что-то на местном наречии.

Прошла минута, и два негра с автоматами втолкнули в хижину Збышека и Эмму. Те тоже были безоружны, с обнаженными головами и без браслетов.